Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны длилась много дней. И началась она 8 сентября 1941 года, когда гитлеровские войска захватили Шлиссельбург, отрезав город с многомиллионным населением от остальной страны. 27 января вспоминали 75-летие снятия блокады. При этом полная блокада Ленинграда продолжалась до 18 января 1943 года, когда в ходе операции «Искра» советским войскам Ленинградского и Волховского фронтов удалось освободить Шлиссельбург, создав узкий сухопутный коридор между осажденным городом и всей остальной страной. Блокада длилась 872 дня. Эти дни испытаний, боли, страданий, потерь не смогли бы выдержать жители города без помощи Божией.

 

Война — это всегда страшное зло, невыразимое никакими словами. И, пожалуй, одна из самых главных примет войны – голод. И голод разрушал разум людей. Протоиерей Борис Глебов, председатель приходского совета Спасо-Преображенского собора Санкт-Петербурга, родился в Петербурге. Он был десятым ребенком в семье, в которой было 11 детей. Веру здесь не оставляли даже в годы гонений.

Отец Борис вспоминал: «Не знаю, что было бы со страной, если бы не война… Жутко звучит – «если бы не война»! Вот до чего довели людей, раз одна беда стала им спасением от другой… Я видел сцену в булочной, когда мы среди других стояли в очереди за пайком. А паек-то был – кусочек серого, сырого хлеба весом в 125 грамм, который и хлебом бы сейчас не назвали. Голодный мужчина бросился к прилавку, схватил буханку. И, знаете, он даже не бежал, как делает вор, он просто застыл на месте и вгрызся в нее. Но не успел проглотить. На него тут же набросились и забили.

По сути, то, что я видел, не было воровством, голод лишал разума. Люди падали на улицах, на лестницах в подъезде – и не всегда проходящие мимо останавливались, ведь подашь руку, и сам упадешь от слабости – и не встать уже. Первыми в блокаду умерли три моих брата, потом – отец… И все это время мы жили вместе: в комнатах был ледник – -40 градусов. Там лежали отец и братья, накрытые простыней – помню, как-то я увидел их, когда ходил по квартире и искал маму. Похоронить их было нельзя – ни сил не было у нас, ни места для могил.

Мы все – живые – ютились на кухне, потому что только там грела дровяная плита, вся остальная квартира была выморожена насквозь: у нас все стекла были выбиты, в комнатах гулял ветер. Рядом с нашим домом был 11-й хлебозавод – его бомбили как стратегически важный объект, все вокруг было разворочено, но и завод, и наш дом чудом уцелели.

Помню, еще когда отец был жив, умер старший брат. Тогда отец взял топор, вышел в соседнюю комнату – и стал рубить из старого гардероба гроб для сына. Потом вернулся к нам, положил топор рядом: «Будешь нас вместе в нем хоронить». Папа так ослаб, что ему не хватило сил разрубить гардероб. Никогда не забуду: незадолго до своей смерти отец отдал мне свой дневной паек 125-граммовый кусок хлеба: «Ему нужнее, он маленький, дай Бог выживет». И это тогда, когда люди забывали от голода, что вообще такое «сын», «мать», когда за еду убивали друг друга. Я до сих пор вспоминаю этот поступок и молюсь за отца…

В войну вообще многие стали молиться открыто, не таясь, – ушел страх перед правительством, война стерла его, потребность в вере и Церкви стала сильнее страха. Храмы были полны, служились всегда две литургии – ранняя и поздняя. В 1943 году Сталин разрешил колокольный звон – люди плакали и крестились, когда над блокадным городом впервые зазвенели колокола…»

В окруженном Петербурге (тогда Ленинграде) осталось и духовенство города. Тогда, пусть и временно, но приостанавливают гонения на Церковь. В самый разгар войны Сталин пишет благодарственное письмо ленинградским священникам. Его публикует газета Правда. Командование Ленинградским фронтом в эти дни даже ходит в церковь в блокадном городе. Конечно, об этом после окончания войны старались не вспоминать и не говорить. Как и о том, что практически всe православное духовенство, оставшееся здесь, в окруженном городе получит государственные награды — медали «За оборону Ленинграда».

 

Храмы в дни блокады не пустовали — они были полны верующими людьми. А пожертвований, сделанных этими верующими, хватило на строительство танковой колонны и эскадрильи самолетов. Каждый день священники блокадного Ленинграда совершали богослужения. И время было подгадано так, чтобы не попасть под бомбежки.

 

Протоиерей Борис Безменов, священник храма святой Екатерины в Мурино, родился в Ленинграде в 1940 году. Уехать в эвакуацию по Дороге жизни удалось только в 1943-м. Первые годы жизни мальчика прошли в блокадном Ленинграде. Маленький Борис жил с бабушкой, мамой, и, по его убеждению, под покровительством Пресвятой Богородицы.

Отец Борис: «Бабушка рассказывала, что видела во сне Божию Матерь, которая велела ей беречь Соню, мою маму. Спустя некоторое время такой же сон приснился и маме, она получила наставление беречь сына, то есть меня. Надо сказать, что выжили мы тоже благодаря какому-то провидению. В самом начале войны, когда угрозы голода еще не было, мама купила ящик шоколада и спрятала его. Потом она ела его понемногу сама и подкармливала меня. Так и спаслись от голодной смерти».

 

Интересны и поучительны для нас, не знающих войны и голода, будут и воспоминания иеромонаха Иосифа (Валентина Бирюкова), который отошел ко Господу в возрасте 95 лет 20 апреля 2018 года. Ветеран ВОВ, участник боевых действий в блокадном Ленинграде. Герой и священник… Валентин Бирюков был призван в армию в самом начале Великой Отечественной Войны. Он отучился на курсах артиллеристов, прошел всю войну, воевал в блокадном Ленинграде, был тяжело ранен, но вернулся в армию. Награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».

Из воспоминаний отца Иосифа: «Нынче и не представляет никто, что такое блокада. Это все условия для смерти, только для смерти, а для жизни ничего нет — ни продуктов питания, ни одежды — ничего.

Так мы травой питались — хлеб делали из травы. По ночам косили траву, сушили ее (как для скота). Нашли какую-то мельницу, привозили туда траву в мешках, мололи — вот и получалась травяная мука. Из этой муки пекли хлеб. Принесут булку — одну на семь-восемь солдат.

— Ну, кто будет разрезать? Иван? Давай, Иван, режь!

Ну и суп нам давали — из сушеной картошки и сушеной свеколки, это первое. А на второе — не поймешь, что там: какая-то заварка на травах. Ну, коровы едят, овечки едят, лошади едят — они же здоровые, сильные. Вот и мы питались травой, даже досыта. Такая у нас была столовая, травяная. Вы представьте: одна травяная булочка на восьмерых — в сутки. Вкусней, чем шоколадка, тот хлебушек для нас был».

 

Немного холодных и страшных цифр, а также фактов о блокаде города:

 

1. Пиком голода в блокадном Ленинграде стал период с 20 ноября по 25 декабря 1941 года, когда нормы выдачи хлеба для бойцов на передовой линии обороны были снижены до 500 граммов в день, для рабочих горячих цехов – до 375 граммов, для рабочих остальных производств и инженеров – до 250 граммов, для служащих, иждивенцев и детей — до 125 граммов. На 50 процентов данный хлеб состоял из несъедобных примесей, заменявших муку. Выдача других продуктов в этот период фактически прекратилась.
2. Всего за время блокады от голода и лишений погибло свыше 630 тысяч ленинградцев.  Эта цифра, озвученная советским обвинителем на Нюрнбергском процессе, сегодня оспаривается рядом историков, полагающих, что общее число жертв блокады могло достигнуть 1,5 млн человек. Пик смертности пришелся на первую блокадную зиму 1941/ 1942 годов, когда за период с декабря по февраль умерло более 250 тысяч человек. Во время блокады женщины оказались устойчивее: из каждых 100 смертей в Ленинграде в этот период 63 приходились на мужчин и только 37 – на женщин.
3. Магистралью, спасшей Ленинград от гибели, стала проложенная через Ладожское озеро «Дорога жизни». Этот маршрут снабжения действовал в период с 12 сентября 1941 года по март 1943 года. В летнее время «Дорога жизни» действовала как водный маршрут, в зимнее – как ледовая автодорога. Когда говорят о «Дороге жизни», чаще всего имеют ввиду ее ледовый вариант, благодаря которому зимой 1941/1942 годов удалось наладить снабжение Ленинграда продовольствием с Большой Земли, а также эвакуировать из города свыше 550 тысяч человек. После прорыва блокады в январе 1943 года на освобожденном участке территории была проложена временная железная дорога Поляны – Шлиссельбург, позволившая организовать снабжение Ленинграда с помощью железнодорожного транспорта. Эта транспортная артерия получила название «Дорога победы», одновременно имея еще одно – «Коридор смерти». Дело в том, что на отдельных участках она проходила настолько близко к немецким позициям, что поезда подвергались артиллерийскому обстрелу со стороны гитлеровцев.
4. Для оповещения жителей Ленинграда о вражеских авианалетах на улицах города было установлено 1500 громкоговорителей.  Кроме того, сообщения транслировались через городскую радиосеть. Сигналом тревоги стал звук метронома: его быстрый ритм означал начало воздушной атаки, медленный – отбой. Кроме того, на улицах города появились предупреждающие надписи: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Звук метронома и сохраненная на одном из домов предупреждающая об артобстреле надпись стали символами блокады и стойкости жителей так и непокоренного нацистами Ленинграда.
5. В современном Петербурге существует памятник еще одним героям блокадного Ленинграда – кошкам. В первую блокадную зиму горожане съели практически всех домашних животных, в том числе кошек. Это вызвало небывалый рост популяции крыс, которым оказался не страшен голод.  Грызуны представляли серьезную угрозу и без того скудным запасам продовольствия в городе и переносили опасные инфекционные заболевания. После прорыва блокады в январе 1943 года власти провели спецоперацию: в Ярославской области было собрано четыре вагона дымчатых кошек, которых перебросили в осажденный город.  Вновь прибывшие начали беспощадную войну с крысами, отогнав их от продовольственных складов. В 1945 году проблему крысиного разгула в Ленинграде окончательно решила «сибирская дивизия» — около 5000 котов и кошек, прибывших из Омска, Тюмени, Иркутска и других городов.

 

О блокадном городе можно писать долго. Например, о дневнике девочки Тани Савичевой, умершей от голода. Об этом стоит рассказывать молодежи и детям, всем, чтобы память об этом откликалась человеколюбием и болью тех лет в наших сердцах.

 

 Подготовила Наталья Морозова

 По материалам сайтов: 

PRAVMIR.RU, ПЕРВЫЙ КАНАЛ и Аргументы и Факты

Просмотров: (175)